И жить по песням нельзя.
Ездила в Екатеринбург. Очень даже так неплохо, от поезда болит спина, от прогулки по Оленьим ручьям болит нога, Екатеринбург похож на какую-то опрятную столицу с небоскребами - но если немного сойти с тропы, волшебно превращается в тыкву Саратов. Кругом торгуют поддельным малахитом и памятью о расстреле царской семьи, в книжной лавке "Йозеф Кнехт" завались Борхеса, в музее Невьянской иконы Петр Первый рубит голову Иоанну Крестителю, в музее краеведения одиннадцатитысячелетний идол, с которым страшно находиться в одном помещении, в музее Высоцкого последнее стихотворение Высоцкого, с которым тоже не по себе находиться в одном помещении, на крыше небоскреба такой ветер, что невозможно стоять, в зоопарке лев изображает скринсейвер с котятами и лижет стекло изнутри языком размером с саперную лопату, в океанариуме очаровательная хрупкая девушка заходит мыть пол в вольер к описавшимся крокодилам и бранит их как котов, которые ходят мимо лотка, в лесу сыроежки, которые нельзя забрать с собой. С собой забрала три книги (Бажова, Сказания Урала и почему-то внезапно Кантелетар) и малахита Григория, у которого есть рыба, печень и мозги.

Музыкой на все случаи жизни стал концерт ФВТ 99 года, который совершенно для этого не годится, потому что важнее любых поездок, меня, вас всех и много чего еще, и я его, конечно, не буду тут размещать.

Музыкой на все случаи жизни стал концерт ФВТ 99 года, который совершенно для этого не годится, потому что важнее любых поездок, меня, вас всех и много чего еще, и я его, конечно, не буду тут размещать.