И жить по песням нельзя.
Внезапно прочитала "Елку у Ивановых".
Вообще мне трудно читать Введенского как нечто самостоятельное и отдельное, потому что стоит мне забыться, как я тут же натыкаюсь на строчки, которые знаю наизусть - из "Елки" за десять лет успели сделать аж четыре, что ли, песни. А ведь жалко - если бы жизнь сложилась иначе, он бы мне однозначно очень понравился. Может, больше, чем Хармс. Он мне и так нравится, конечно, но в отличие от случая с Хлебниковым такое опосредованное знакомство скорее мешает.
Прочтение "Елки" дало мне, кроме удовольствия литературного, во-первых, понимание того, какой именно круп и зачем Федор гладил поутру б. И кто такой Федор. Не могу сказать, что это знание улучшило мое положение, но тем не менее.
А второе любопытное вот что. У Введенского, оказывается, "эй, слуги, огня!" - и говорит это полиция. А в нашем случае все-таки "эй, слуги огня!", и говорит это... ну сложный и давно обсуждаемый вопрос, кто у нас вообще говорит; но тон, хочется отметить, вполне повелительный. И как-то логично вместо "лежите меня" в оригинале мне слышилось "лижите меня" - для слуг огня оно более-менее оправданно. И надо сказать, все это вполне в контексте, что всегда приятно.
И вообще, "Елка у Ивановых" хороша. И перезаписанная "Элегия" таки тоже хороша.
Все хорошо в этом лучшем из миров.
Вообще мне трудно читать Введенского как нечто самостоятельное и отдельное, потому что стоит мне забыться, как я тут же натыкаюсь на строчки, которые знаю наизусть - из "Елки" за десять лет успели сделать аж четыре, что ли, песни. А ведь жалко - если бы жизнь сложилась иначе, он бы мне однозначно очень понравился. Может, больше, чем Хармс. Он мне и так нравится, конечно, но в отличие от случая с Хлебниковым такое опосредованное знакомство скорее мешает.
Прочтение "Елки" дало мне, кроме удовольствия литературного, во-первых, понимание того, какой именно круп и зачем Федор гладил поутру б. И кто такой Федор. Не могу сказать, что это знание улучшило мое положение, но тем не менее.
А второе любопытное вот что. У Введенского, оказывается, "эй, слуги, огня!" - и говорит это полиция. А в нашем случае все-таки "эй, слуги огня!", и говорит это... ну сложный и давно обсуждаемый вопрос, кто у нас вообще говорит; но тон, хочется отметить, вполне повелительный. И как-то логично вместо "лежите меня" в оригинале мне слышилось "лижите меня" - для слуг огня оно более-менее оправданно. И надо сказать, все это вполне в контексте, что всегда приятно.
И вообще, "Елка у Ивановых" хороша. И перезаписанная "Элегия" таки тоже хороша.
Все хорошо в этом лучшем из миров.