Денег нет ходить в кино нам,
Да к тому же много дел,
Даже (что пишу со стоном)
В "Арсе" с Бестером Китоном
"Три эпохи" не смотрел.
Советский поэт Сергей Чекмарев
Да к тому же много дел,
Даже (что пишу со стоном)
В "Арсе" с Бестером Китоном
"Три эпохи" не смотрел.
Советский поэт Сергей Чекмарев
От большой любви к диссонирующим ощущениям родилась идея раскопать следы Бастера Китона в советской прессе и культуре. Нешаблонная картина советского кинопроката в 20-е годы, впрочем, удивила сама по себе. Теоретически планируется перевести эти изыскания на английский в целях просвещения забугорного сообщества.
Много текста, несколько пугающих изображений и один чудовищный мультфильм. Убедитесь, что вы точно хотите это увидеть.В октябре 1917 года, спустя полгода после того, как Бастер Китон в своей плоской шляпе и с бидончиком для патоки твердой походкой впервые ступил на киноэкран, в морозной северной России произошла революция. К власти пришли коммунисты-большевики, которые ликвидировали частную собственность и внедрили идеологию военного коммунизма, запретив все буржуазное-западное как идеологически вредное. Это пришлось по душе далеко не всем, поэтому в 1918 году закономерно началась Гражданская война, вяло продолжавшаяся аж до 1922 г.
В результате, после Первой мировой и подобных потрясений страна была натурально разорена. Чтобы выйти из затруднительного положения, новая власть решила немного поступиться принципами, и в 1921 г. объявила Новую Экономическую Политику, чуть-чуть разрешив частную собственность и смягчив идеологический надзор. Потихоньку зашевелился мелкий бизнес, и одним из самых быстрорастущих его направлений оказался кинематограф.
Надо сказать, кинематрограф в стране на тот момент тоже пребывал в упадке. В 1920—1921 годах даже в Москве неделями не действовал ни один кинотеатр. В более мелких городах большинство кинотеатров было просто закрыто. После объявления НЭП ранее национализированные кинотеатры стали сдаваться в аренду частникам и открываться снова - только в Москве за два года их число увеличилось с десяти в конце 1921 г. до пятидесяти в 1923 г. И поскольку перед кинотеатрами стояла задача получения максимальной прибыли, на протяжении 20-х гг. основную часть репертуара составляли зарубежные ленты. Объяснялось это тем, что на советские, идеологически выдержанные фильмы-агитки (производство которых тоже удалось наладить далеко не сразу) народ шел плохо. В анкете середины 20-х годов советский зритель непатриотично указывает, что "предпочитает кино иностранного выпуска, т.к. оно разнообразней и к тому же трюковых артистов, а в русском кино мы наблюдаем картину повседневной жизни и постоянное строительство каких-то домов".
Советская власть поначалу смотрела на это безобразие сквозь пальцы - вплоть до 1924 года зарубежные картины поступали на экраны практически бесконтрольно и вообще не подвергалась цензуре. Но в 1924 году цензуру таки ввели - теперь предварительно проводился специальный просмотр копии фильма, по результатам которого осуществлялся его перемонтаж и удаление неугодных моментов, после чего составлялся акт с заключением о пригодности фильма к прокату на советских экранах. Проскочить цензуру было не так уж просто - например, за период с октября 1925 по октябрь 1926 г. из 276 отсмотренных картин до зрителя добрались только 122. Основным поставщиком картин на советский рынок были, конечно, США (46% иностранных лент, второе место за Францией - 23,5%). Картины американского производства признавались цензурой наиболее приемлемыми, так как считалось, что «...отрицательность содержания с избытком компенсируется... здоровой динамикой, художественным оформлением и техникой».
Главными звездами советского экрана в 1920-х были, конечно, Чарли Чаплин (в СССР называвшийся Шарло), Мэри Пикфорд (игравшая сироток, лордов Фаунтлероев и Поллианн) и Дуглас Фэрбенкс (мускулистый герой-трюкач, богатые на декорации и спецэффекты фильмы "Знак Зорро", "Багдадский вор" и "Робин Гуд" с его участием были у нас абсолютными блокбастерами). С ними печатались открытки, книжки, постеры, выпускалась даже карамель "Дуглас Фербенкс":
Шедевр в мою коллекцию идиотских конфетных фантиков. Я бы не купила.
Когда Пикфорд и Фэрбенкс имели неосторожность в 1926 году прикатить в Москву, толпа собралась больше, чем на похоронах Дзержинского, и их там чуть не порвали в клочья.
Бастер Китон, судя по всему, проник на советские экраны еще в доцензурный период в короткометражках - совместных с Арбаклем и собственных. К сожалению, пресса это почти никак не отразила (обзоров на короткий метр, увы, не писали), хотя в одной из более поздних рецензий уже на полноценный фильм упоминаются некие "Призраки" (очевидно, короткометражка "Захваченный дом"), а советский комик Р. Славский в мемуарах вспоминает еще несколько. Однако показывали короткометражки явно случайным образом и далеко не везде. Поэтому настоящее явление Китона советскому народу случилось весной 1926 года, с запоздалым выходом на экраны его второго полнометражного фильма 1923 года "Наше гостеприимство".
Русская и украинская афиши "Гостеприимства". В первом случае художник, я бы сказала, пошел по пути чрезмерного упрощения, хотя основное ему удалось.
Успех у "Гостеприимства" был полный. Рецензенты буквально захлебнулись от восторга, превознеся Китона не только над Ллойдом, но и, что поразительно, над Чаплиным. Зритель в зале встречал китоновские трюки аплодисментами. Маяковский благожелательно упоминал "Гостеприимство" в мемуарах, а Меерхольд называл его в числе любимых фильмов и писал следующее:
«По тонкости исполнения, остроте сценического рисунка, тактичности характеристики и стилистической выдержанности жеста Бестер Кейтон — явление совершенно исключительное.
Комедия “Наше гостеприимство” кажется мне лучшей из виденных мною американских комедий. Помимо игры актеров заслуживает внимания разрешение труднейшей задачи: создание комических эффектов механизма. Игра поезда и полотна железной дороги являются очень крупными достижениями в этой малоисследованной области. Комедия эта несомненно окажет влияние не только на развитие вкуса нашего зрителя, но должна повлиять на всю технику нашего кинопроизводства».
После успеха "Гостеприимства" летом того же 1926 г. в советский прокат с опозданием вышел и первый фильм - "Три эпохи". Тут уже не все было так радужно, объект пародии - "Нетерпимость" отца американского кинематографа Гриффита - на советские экраны выходил (тоже с огромным опозданием и в зверски перемонтированном виде - всю часть про Христа из нее вырезали по идеологическим соображениям), но успеха не имел. Да и в самом фильме Китон часто шутит образами, понятными американцу тех лет, но совершенно не доходившими до советского зрителя (регби, бейсбол, сухой закон - признаюсь, кое-что не доходит до меня и сейчас). Оценка в прессе была куда более сдержанная, но, видимо, на волне любви к "Гостеприимству" "Три Эпохи" тоже пользовались популярностью - трюки и антуражи делали фильм если уж не всегда смешным, то вполне зрелищным.
Русская и украинская афиша "Трех эпох". Ужасают, по-моему, обе.
После выхода двух этих картин Китон стал в СССР звездой первого эшелона. Неизвестно, дошло ли дело до конфет, но издательство Кинопечать выпустило с ним как минимум 3 серии открыток (общий тираж - более 100 тысяч) и 16-страничную книжку-очерк (первый тираж 15 тыс., допечатка - 40 тыс. экз.). В 1927 году вместе с Чаплиным, Ллойдом, Пикфорд и Фербенксом (а еще датскими комиками Патом и Паташоном, а также какими-то людьми, мной не опознанными) Китон увековечился в сатирическом мультфильме "Одна из многих", высмеивающем увлечение западными кинозвездами:
Вероятно, благодаря ему в советской мультипликации впервые появился динозавр. Я даже не уверена, появлялись ли они там потом вообще.
"Шерлок-младший" (в советском прокате почему-то "Одержимый"), вышедший в СССР в 1927 году, тоже пользовался народной любовью.
К 1927 году к созданию афиш подключились художники-конструктивисты братья Стенберги. Афишам в некотором роде полегчало.
"Вечерняя Москва" от 26 августа 1927 г. приводит такой вопиющий случай:
«В Покровском-Стрешневе возобновил свое существование кино-парк, принадлежащий нэпману Цареву. Недавно желая побить своего конкурента - кино-клуб МУНИ, бесцеремонный Царев прибегнул к испытанному способу: на заборах были выклеены яркие красочные афиши о том, что в кино-парке идет картина "Одержимый" с Бэстером Китоном.
Публика повалила к кассе, в короткий срок кино-парк наполнился до отказу. Но в самый последний момент администрация вывесила скромный плакатик, что дескать по независящим причинам и т. д. вместо картины "Одержимый" пойдет "Знак Зорро на селе". Что было делать? Идти домой не хотелось, в кино-клуб МУНИ опоздали.
В результате смотрели возмутительную халтуру какого-то "Трудкино" - "Знак Зорро на селе".
Нельзя ли прекратить систему одурачивания публики?»
Газета "Бакинский рабочий" от 1928 г. описывает реакцию публики на "Одержимого" следующим образом (параллельно пиная зачем-то Ллойда):
«Публика непрерывно хохотала, до такой степени, что раскаты смеха превратились в нечленораздельный вой… Все от того, что Бестер Китон - парень, проделывающий такие трюки, от которых замирает дух, трюки, рядом с которыми шутки Гарольда Ллойда кажутся детской игрой».
А литературовед Лидия Гинзбург в дневниках пишет:
«Была сегодня на «Одержимом» Бестера Кейтона. Этот фильм — необыкновенно высокое искусство. Никогда театр не давал мне этого ощущения эстетической полноты и безукоризненной построенности вещи, ощущения стопроцентной конструктивности, то есть дана всепроникающая конструкция — и ничего в остатке».
Тут же, к сожалению, начинаются пробелы в архивах - полноценных рецензий в прессе на фильмы Китона после 1926 года мне найти пока не удалось. В 1927 году политическая обстановка в стране начала меняться. НЭП понемногу сворачивалась, засилье зарубежных фильмов добровольно-принудительно вытеснялось с экранов потоком отечественных картин. Вдобавок, сам Бастер как назло принялся снимать нечто совершенно неспособное преодолеть цензурный барьер: то его герои - безрукие миллионеры, в трудную минуту проявляющие храбрость и смекалку, то он пытается добыть нетрудовые 7 млн. долл. путем срочной женитьбы на ком попало. Затрудняюсь предположить, почему отвергли пародийный вестерн "На Запад" - то ли решили, что вестерн советскому зрителю чужд, то ли троллинг показался уж больно тонким. Так или иначе, после выхода "Одержимого" демонстрация картин Китона на советских экранах иссякла.
Но вот "Генерала" в СССР все-таки увидели . Он шел в прокате больше 3 лет - с 1929 (в столице) до лета 1932 (в Сибири), то есть пока Китон на MGM погружался в депрессию и виски, где-то на другом конце света люди все еще смотрели, как Джонни Грей в одиночку выигрывает свою войну.
Впрочем, надо полагать, теперь уже идеологически подкованная советская пресса фильм встретила прохладно - у Добычина в рассказе 1931 года "Портрет" можно прочитать: «Буржуазная картина "Генерал" обругивалась: почему не северянина изображает Бестер Китон?» "Генерал" же стал, по всей видимости, последним фильмом Китона, показанным на советском пространстве.
Еще две работы Стенбергов. Первая мне, пожалуй, нравится.
Отголоски народной любви, впрочем, встречаются и позже. Например, "Вечерняя Москва" в стахановском 1935 году, когда жить стало, как известно, лучше и веселее, между заметками о посевах, надоях и строительстве каких-то домов освещает банкротство и попадание Китона в психиатрическую лечебницу - для советской прессы того периода по-своему беспрецедентный случай.
В повести о Сталинградской битве "Дни и ночи", написанной в 1944 году, у Константина Симонова есть такой диалог (подразумевающий, что читатель знает, о ком идет речь):
«— Говорят, теперь другие артисты играют. Дуглас Фербенкс умер.
— Неужели? — удивилась Аня.
— Умер, давно умер. И Мэри Пикфорд умерла.
— Неужели и Мэри Пикфорд? — спросила Аня с таким огорчением, как будто это было самое печальное событие из всех, происшедших в Сталинграде за последний месяц.
— Умерла, — жёстко сказал Масленников.
Собственно говоря, он не знал, умерла или жива Мэри Пикфорд, но, раз заговорив на эту тему, хотел поразить слушателей своей осведомлённостью.
— А Бестер Кейтон? — с тревогой спросила Аня.
— Умер.
— Очень хороший был артист, — огорчилась Аня.
Ей было грустно, что Бестер Кейтон умер. Она вспомнила его длинную, печальную, никогда не улыбавшуюся физиономию, и ей стало жаль, что умер именно он.
– Не умер он, – сказал Ванин, посмотрев на Аню.
– Нет, умер, – горячо возразил Масленников.
– Ну ладно, пусть умер, – согласился Ванин, вспомнив о смешной стороне этого спора здесь, в Сталинграде. – Я пойду проверю посты, – добавил он, надевая шинель и этим тоже давая понять, что разговор окончен и в конце концов не так уж важно, умер или жив Бестер Кейтон.»
Дуглас Фэрбенкс и правда умер от сердечного приступа в 1939 году. Пикфорд и Китон были живы, но к тому моменту это, конечно, действительно уже не имело никакого значения.
P.S. Кстати, любопытный факт, но один из основателей Голливуда, каким мы его теперь знаем, продюсер и по совместительству свояк Китона Джозеф Шенк был, в сущности, не такой уж Джозеф - до 15 лет он был Иосифом Михалычем Шейнкером, сыном приказчика в конторе волжского пароходства города Рыбинска Ярославской губернии.